Круг
источников, использованных автором «Чжуд-ши», в тибетской литературе
описан достаточно конкретно. За исключением мистического оригинала «Чжуд-ши»,
изложенного якобы буддой, здесь указываются тексты, известные на санскрите
и на китайском языке или же дошедшие до нашего времени в переводе на
тибетский.
Тибетские
авторы единодушно признают в качестве основного источника «Аштанга-хридая-самхиту».
В ряду медицинских трактатов, переведенных на тибетский язык с санскрита,
«Аштанга-хридая-самхита» занимает центральное место. В дэргэском «Данчжуре»
кроме самого трактата имеются еще авторский комментарий Вагбхаты под
названием «Аштанга-хридая-нама Вайдурика- бхашья» («Van-lag brgyad-pa'i
snying-po zhes bya-ba'i sman dpyad-kyi bshad-pa») [т. 118, л. 423; т.
119, л. 442] и два комментария Чандрананды «Лунный свет смысла слов
комментария к „Аштанга-хридая-самхите»» [т. 120—122, л. 323, 380, 530],
«Список названий лекарств из комментария к „Аштанга-хридая-самхите»
и других (текстов)» (“Sman dpyad yan-lag brgyad-pa’i snying-po’i ‘grel-ba
las-sogs-pa’i eman-gyi min-gi rnam-grang”) [т. 112, л. 330—362].
В
легендах по истории медицины особо подчеркивается, что появление на
свет «Аштанга-хридая-самхиты» было встречено пышными праздниками не
только в мире людей, но и божеств в небесных сферах и драконов в их
подземном мире. Не меньшую оценку имеют труды Чандрананды, которые называются
не иначе, как «головное украшение ученых врачей Индии» [1, т. 4, л.
226а].
Трудами
санскритологов установлена близость и во многих случаях полная идентичность
текста «Чжуд-ши» и трактата аюрведической медицины «Аштанга-хридая-самхита»
Вагбхаты (VII в.). Один из первых исследователей санскритско-тибетских
параллелей в области медицины известный советский востоковед Е. Е. Обермиллер
писал: «Основной текст Вагбхаты играет для нас решающую роль. Обращаясь
к нашему тексту „Чжуд-ши», мы видим, что его терминология и терминология
Вагбхаты в основном одна и та же, если не считать, конечно, тех мест,
которые в „Чжуд-ши» представляют собой нечто новое, не имеющее соответствий
у Вагбхаты. Несомненно, что оба текста — „Чжуд-ши» и „Аштанга-хридая-самхита»
относятся к одной научной традиции. Сопоставляя терминологию обоих текстов,
мы устанавливаем ее тождественность в огромном большинстве случаев.
Мало того, мы встречаем выражение одних и тех же мыслей, примеры и т.
д., которые буквально совпадают» [17, с. 54]. Сопоставление текстов
этих трактатов стало предметом исследования К. Фогеля, который пришел
к аналогичным выводам о связи «Чжуд-ши» и «Аштанга-хридая-самхиты».
Достаточно решительно высказался по этому поводу монгольский ученый
Ц. Хайдав. По его мнению, Ютог Йондап-гонпо изучил труд кашмирского
врача Вагбхаты и составил небольшую, удобную для запоминания сутру,
причем в некоторых главах он ввел дополнения и исправления, а некоторые
объединил. Впоследствии этот трактат стал основным учебником тибетской
медицины и получил известность под кратким названием «Четыре медицинские
тантры» («Чжуд-ши) [22, с. 44].
Китайские
источники «Чжуд-ши», упоминаемые в тибетской литературе, до последнего
времени не были известны науке. Ц. Хайдаву принадлежит первое в источниковедении
тибетской медицины описание обнаруженного в Монголии трактата «Сома-раджа»,
который в «Вайдурья-онбо» считается основным, если не единственным источником
китайской медицины, использованным Ютог Йондап-гонпо. В «Вайдурья-онбо»
содержатся полное оглавление этого трактата и краткая историческая справка.
Речь идет о книге или ее рукописных списках глубокой древности, которые
уже во времена Дэсрид Санчжяй-чжамцо являлись библиографической редкостью.
Интересно, что Дэсрид Санчжяй-чжамцо совершенно недвусмысленно отсекает
возможность мистификации личности редактора трактата, вытекающей из
созвучий в именах прославленного в буддийском мире философа Нагарджуны
и китайского автора. Китайское происхождение этого трактата у Дэсрид
Санчжяй-чжамцо не вызывало сомнения. В своем труде «История медицины»
он приводит данные о времени перевода «Сома-раджи» с указанием имен
переводчиков. Он сообщает, что «Сома-раджа» с китайского языка на тибетский
переводился дважды: китайским монахом Махаджинда (Mulia-gyin-da), Джапруг
Гарханом (Rgya-phrug gar-mkhan), Кхъюнгпо Цэцэ (Kliyung-po Ise-the),
Кхъюнгпо Дамцхугом (Khyung-po dam tshugs) и Чогла Монбаром (Lcog-la
smon-bar). Второй перевод принадлежит китайскому переводчику Ван-Махаяна-сутре
(Hwang ma-ha-ya-na sutra) и тибетцу Вайрочане [2, л. 78—79]. Однако
упоминание в колофоне «Сома-раджи» об Индии, куда этот трактат попал,
очевидно, близко к исторической правде.
О
переводе «Сома-раджи» на санскрит сообщает также Ц. Хайдав. По его данным,
перевод на санскрите был отредактирован во II в. н. э. Бавхатой (Вагбхата)
и заново перепечатан. Это новое издание переведено на тибетский язык
во времена Тисрондэвцзана (VII в.). Причем, уточняет Ц. Хайдав, перевод
делался с использованием китайского оригинала.
Судьба
этого трактата, сыгравшего большую роль в создании «Чжуд-ши», останется
загадочной до тех пор, пока не будет установлен его китайский оригинал.
Из сообщений «Вайдурья-онбо» и материалов, опубликованных Ц. Хайдавом,
можно предположить, что он в древности был переведен с китайского языка
на санскрит и попал в Тибет раньше именно в санскритском переводе. Очевидно,
что названием «Сома-раджа», под которым этот трактат известен в Тибете,
он обязан именно санскритскому переводу. В пользу существования перевода
с санскрита на тибетский могут свидетельствовать сообщения «Вайдурья-онбо»,
где говорится, что Ютог Йондан-гонпо при работе над «Чжуд-ши» отдал
предпочтение переводу с китайского, так как в многочисленных сутрах
того времени, восходящих, очевидно, к переводу с санскрита, было очень
много ошибок и противоречий, особенно по китайской астрологии в главах
о диагностике по пульсу и моче. Кроме того, указывается, что перевод
«Сома-раджи» с санскрита был неудобен для чтения, так как он был снабжен
санскритскими фонетическими кальками, которые давались дополнительно
к тибетскому термину над или под строкой. Если учесть, что тибетцы не
знали примечаний, вынесенных в конец листа или книги, и не пользовались
скобками, а все необходимые примечания вставляли в параллельную строку
выше или ниже и присоединяли их к комментируемому понятию пунктирной
линией, то подобный текст действительно мог представлять трудность для
чтения. Переводы с китайского, видимо, были лишены этих недостатков.
В
колофоне «Сома-раджи», который опубликовал Ц. Хайдав в своем переводе
на монгольский язык, сказано: «Во времена царя Тисрондэвцзана оригинал
этой сутры привез па Китая Бежинханмахага, перевел его тибетский переводчик
Вайрочана с другими» [22, с. 32—33]. Мы имели возможность ознакомиться
с текстом глав «Сома-раджи» по рукописной копии с монгольского экземпляра.
Техника вставления примечаний в текст здесь аналогична вышеописанной
модели. Этот факт, а также указания в колофоне имени Вайрочаны, известного
переводчика с санскрита, позволяют предположить, что в данном случае
речь идет о сохранившемся до наших дней переводе «Сома-раджи» с санскрита.
О переводах этого трактата с китайского языка на тибетский в литературе
пока не известно.
Не
будет большим преувеличением, если допустить, что Дэсрид Санчжяй-чжамцо
считал «Аштанга-хридая-самхиту» и «Сома-раджу» основными источниками,
использованными Ютог Йондан-гонпо при создании «Чжуд-ши». Эта точка
зрения совершенно недвусмысленно выразилась в публикации в «Вайдурья-онбо»
оглавления обоих трактатов, что позволяет легко сопоставить их с «Чжуд-ши»
и сделать вывод о действительных источниках «Чжуд-ши», от чего сам Дэсрид
Санчжяй-чжамцо воздержался по причинам ненаучного характера. Будучи
верховным иерархом страны, он, вероятно, считал по меньшей мере некорректным
прямолинейное отрицание установившейся догматической версии происхождения
«Чжуд-ши».
Содержание
этого классического трактата тибетской медицины ни в коей мере не сводится
к компиляции индийских и китайских источников. Мы вправе предполагать
здесь в качестве третьего важного источника мощную струю собственно
народной тибетской медицины, обработанную и изложенную в духе книжной
учености своего времени. Это практические рекомендации к использованию
лекарственного сырья местного, тибетского происхождения, способы его
заготовки, обработки, рекомендации по оптимальным в условиях Тибета
образу жизни, диете и пр., которые не имеют аналогов в источниках заимствования,—
словом то, что остается от «Чжуд-ши» после «вычета» материалов, восходящих
к китайской в индийской системам медицины.
Как
мы выше сказали, на тибетском языке не сохранились тексты, которые можно
было бы отнести к арабской, греческой, персидкой школам медицины. Нет
также в трактатах тибетской медицины развернутых фрагментов из них с
ссылками на источники, что лишает нас возможности проводить какие-то
текстологические параллели.
Д. Б. Дашиев